Для этого требовалась не слишком большая энергия - всего два гигаджоуля, эквивалент теплоты плавления шести тонн льда. Но сконцентрировать ее надлежало в объеме, который был во столько же раз меньше ледяной глыбы, во сколько раз та - меньше наблюдаемой Вселенной. Червоточины, возникшие при рассечении исходной по схеме «электрон к электрону», были проходимы только для элементарных частиц, но если вовлечь в процесс «нарезки» несколько миллиардов червоточин, результирующая червоточина расширилась (а не удлинилась) бы в достаточной степени, чтобы сквозь нее могла протиснуться умеренно сложная наномашина.
Габриэль слыхал, что глейснерианцы тоже рассматривали направление, связанное с искусственными червоточинами, но решили заняться им попозже, через несколько тысяч лет. По сравнению с технологиями, способными открыть неисчерпаемую россыпь порталов к другим звездам в песке под ногами, постройка обычного межзвездного флота выглядела детской забавой. Впрочем, располагая найденными библиотекой Картер-Циммермана 3017 рецептами создания червоточин, можно было убить тысячу лет в поисках верного решения. Сроки Габриэля не пугали. Он находил в них высшее оправдание своему долголетию. Если бы у него не возникло великой цели, путь к которой отнял бы столетия, ему бы ничего не оставалось, как дрейфовать от одного увлечения к другому, между увлечениями и эстетическими предпочтениями, приятелями и любовницами, успехами и провалами. Он был бы вынужден начинать жизнь с чистого листа не реже раза в пару гигатау, пока разница между непрерывно продолжающимися существованиями не стерлась бы окончательно.
Окрыленный вновь обнаруженными возможностями, он поплыл сквозь окружение к первой гипотезе.
ЗАКОРОЧЕННЫЕ ПУТИ
Полис Картер-Циммерман, Земля. Стандартное время Коалиции 51 479 998 754 659. Универсальное время 14:52:31.813, 7 августа 3865 года.
Бланка проплывала через новейший созданный емею по заданной группе симметрии и набору рекурсивных соотношений мир. Над немей парили исполинские перевернутые пирамиды, с которых, подобно канделябрам эпохи рококо, свешивались огромные светящиеся отростки. Перистые кристаллоплоскости завивались и разрастались, сталкивались и сливались, формируя странные новые объекты, похожие на оригами с алмазной и изумрудной оторочкой. Под немей в ускоренном темпе изнашивался и опадал в землю обширный участок горных ущелий и кряжей, сточенный метелью законов диффузии, на его месте поднимались сверкающие голубовато-зеленые столовые горы, изукрашенные немыслимых форм соляными карнизами и террасами, высившимися на манер небоскребов стратифицированными скульптурами, исполненными жил неведомых земной химии минералов.
В Кониси это, вероятно, назвали бы математикой, а в Картер-Циммермане - искусством, поскольку любое другое определение неизбежно противопоставляло виртуальную вселенную реальной.
Бланку тревожило частое погружение других полисов в блаженное самодовольное бездействие после карнавальной встряски, но картер-циммермановская ортодоксия, объявлявшая изучение любой системы формальных правил без непосредственных физических аналогов солипсистической пагубой, емей по-прежнему
претила. Краса физического мира никак не связана с его «пагубами», о которых так любили судачить вымершие Статисты, но только с изяществом и вдохновенной согласованностью законов. Бланка оставалась равнодушна к постоянным заявлениям, что-де все работы инженеров и физиков К-Ц направлены единственно к спасению Коалиции от смертоносных космических сюрпризов. Величие Горнила и элегантность теории Кожух — вот что ими движет. Если бы основополагающие принципы или стиль дизайна были хоть на малую толику некрасивее, это уже давно бы дало о себе знать.
Рядом возник Габриэль, и шкура его незамедлительно покрылась тонкой кристаллической пленкой. Бланка наклонилась вперед и ласково разгладила мех на плечах; в ответной ласке он погрузил руку во тьму егоё груди, и по всему пространству, куда он вмешался, разлилось деликатное тепло. Места, где граница иконки Бланки, казалось, теряла прочность, были всего доступнее прикосновениям: их он мог касаться в трех измерениях.
- В одном кольце достигнута нейтрализация, - Габриэль произнес короткую фразу с видимым удовлетворением, но ничто в его голосе или гештальтах не выдавало, как долго — целых восемь веков реального времени — команда Горнила трудилась ради этого момента. Бланка едва заметно склонила голову. Гештальт, проникнутый теплотой, расшифровать и оценить которую по достоинству мог только возлюбленный.
— Ты побудь со мной, пока не придет подтверждение, — попросил он, чуть стесняясь.
На Земле только сейчас узнали, что позитрон в одном из магнитных кольценакопителей Горнила обеззарядился и ускользнул в окружающую лазерную ловушку, хотя само событие имело место шестьдесят пять часов назад. Почти три часа—десять мегатау - нужно было дожидаться ключевого подтверждения достигнуто-
го прорыва со второго кольца на противоположном краю ускорителя. Габриэль проживал каждую такую инфозадержку тау за тау, смирившись с медлительным, как перемещение вечных ледников, откликом вещества на стотераметровом масштабе, но Бланка до сих пор не осознавала, что это стало для него чем-то вроде морального принципа:
- Почему нет?
Они погрузили руки в кобальтово-голубую метель. Экзоличности замедлили течение локального времени и синхронизировались. Поскольку окружение было напрямую сцеплено с разумом Бланки, все события в нем протекали с той же скоростью.