Диаспора - Страница 64


К оглавлению

64

Это было сказано просто так, мимоходом, однако Паоло попробовал представить себе такую картину. Пройдет четверть миллиарда лет - будут ли и тогда граждане К-Ц спорить, насколько этично вторгаться на Орфей, потеряют к этому всякий интерес и двинутся к другим звездам... или модифицируют себя в некие существа, абсолютно лишенные ностальгического сочувствия к органическим формам жизни?

Грандиозная картина - даже для того, кто прожил двенадцать столетий. Фомальгаутский клон был уничтожен единственным крошечным метеоритом. В окрестностях Веги куда больше космического мусора, чем в межзвездном пространстве; даже в окружении защитников, столь же бесчисленных, как разведывательные зонды, веганский К-Ц нельзя считать неуязвимым. Елена права: надо ловить момент, иначе можно замкнуться на своих планетах и забыть, что когда-то мы были искателями.

- Мы не можем валяться здесь до бесконечности; банда тебя ждет, - сказала Елена.

- Где ждет?

Паоло ощутил укол ностальгии, На Земле его друзья собирались в изображении - оно передавалось в реальном времени - кратера Пинатубо, снятом непосредственно с обзорных спутников. Запись изображения не даст такого эффекта.

- Сейчас покажу.

Она взяла его за руку. Бассейн, небо, дворик исчезли; Паоло снова смотрел на Орфей... с ночной стороны, но вовсе не во тьме: сумрак был окрашен во все цвета его ментальной палитры - от длинных радиоволн до изотопных гамма-лучей и рассеянного космического излучения; все это перекодировано в условные оттенки. Теперь половина абстрактных знаний, внедренных в Паоло библиотекой, лежала перед ним, как на ладони. Ровный термический отблеск океана говорил о трехстах градусах по Кельвину, и о том же нашептывало инфракрасное свечение атмосферы.

Он стоял на длинной, металлической по виду балке у края огромной геодезической сферы, висящей над космическим пространством. Взглянул вверх и увидел полную звезд ленту Млечного Пути, идущую вокруг него от зенита до надира; он различал отсвет каждого газового облака, мог выделить каждую линию поглощения и излучения, почти ощущал рассекающую плоскость симметрии галактического диска. Некоторые созвездия странно исказились, но общая картина была скорее знакомой, чем чужой. Паоло распознал по цвету большинство старых опорных точек. Теперь он знал свое местоположение. В пяти градусах к югу (в пересчете на дряхлую земную систему координат) от некогда величественного, а теперь прискорбно потускневшего Сириуса, слабо, но отчетливо светило Солнце.

Елена стояла рядом; внешне она совсем не изменилась, хотя оба стряхнули с себя биологические путы. И Паоло, и она казались реальными макрообъектами, свободно падающими в вакууме, не будучи притом моделями, построенными химическим путем — и тем более из плоти и крови. Они имели человеческий облик, но без тонкой микроструктуры, причем их разум вообще не был связан ни с чем телесным, а напрямую работал от сети процессоров.

Паоло радовался возвращению к норме. Церемониальный переход к древнему облику был освященной веками традицией, на время появлялось чувство самоутверждения, однако каждый раз, выходя из плотского состояния, он ощущал себя так, словно освободился от кандалов, выкованных миллион лет назад. На Земле были полисы, в которых его теперешняя структура считалась бы почти такой же архаичной, но баланс, достигаемый в ней, Паоло полагал верным. Ему нравилось чувство Воплощения, исходившее от тактильных поверхностей и проприоцептивных цепей обратной связи, но только фанатик стал бы цепляться за симулированные килограммы потрохов, исследуя любое пространство искаженными и неточными органами чувств, подвергая свой разум бесчисленным опасностям примитивной предко-вой нейробиологии.

Вокруг собирались друзья, без малейших усилий проделывая акробатические трюки в невесомости; здоровались с Паоло и сетовали, что он не выходил из гибернации до последней минуты. Подлетел Херманн — причудливая гроздь руконог и сенсорных органов.

— Нравится тебе новое место встречи? — спросил он по инфракрасному каналу вакуумной связи, паря над плечом Паоло. - Мы его назвали «спутником Пинатубо». Согласен, здесь довольно пустынное местечко, но не хотелось изображать спуск на Орфей — это вызвало бы подозрения.

Паоло ментальным взором посмотрел на картинку, показанную зондом-разведчиком: типичнейший кусок твердой почвы, выветренный красный камень. Проговорил:

- Внизу совсем неприютно, мне кажется. - Хотелось прикоснуться к грунту, чтобы тактильное ощущение сопровождало зрительное. Однако он воздержался, потому что этикет запрещал перемещаться куда-то во время разговора.

- Не слушай Херманна, - вмешалась Лайсл. - Он хочет затопить Орфей нашей чужеродной машинерией, не думая, к каким последствиям это приведет.

Лайсл явилась в обличье бирюзовой бабочки со стилизованными золотыми изображениями человеческого лица на каждом крыле.

Паоло был удивлен - из слов Елены он заключил, что друзья пришли к согласию насчет запуска микрозондов, и только он, все проспавший, может поднять эту тему.

- О каких последствиях речь? Ковры...

- Забудь о коврах! Даже если они так просты, как кажется, мы не знаем, что там есть кроме них.—Крылья Лайсл вибрировали, и блестящие человеческие лица на крыльях, казалось, одобрительно поглядывали друг на друга. — На нейтринных изображениях мы едва достигаем разрешающей способности в метрах и отсчета времени в секундах. И ничего не знаем о малых формах жизни.

- И не узнаем, если тебя послушаемся, — объявил Карпал, бывший глейснерианец, как всегда, имевший облик человека. Когда Паоло бодрствовал в прошлый раз, Карпал был возлюбленным Лайсл.

64