Диаспора - Страница 31

лы шаг за шагом. Карпал не мог себе представить программный сбой, который бы исказил данные для одного-единственного источника, сохранив при этом идеально неизменным соотношение между частотой и энергией волны.

Сигнал, по всей видимости, подлинный.

И значит, потери энергии тоже.

Да что же там творится? Или, вернее, что там происходило столетие назад? Карпал просмотрел колонку цифр, содержавшую вычисленные на основании орбитального периода расстояния между нейтронными звездами. C тех пор, как начались наблюдения, звезды постепенно сближались с одной и той же скоростью - сорок восемь миллиметров в сутки. А вот за предшествующие двадцать четыре часа расстояние между ними сократилось аж на семь тысяч километров.

Карпалу показалось, что у него кружится голова, но он быстро взял себя в руки и даже повеселел. Такая впечатляющая скорость энергопотери не может поддерживаться долго. Помимо гравитационного излучения, имелось еще два пути выкрасть энергию из такой карусели космических масштабов: она могла передаться трением газу или пыли, что разогрело бы их до поистине астрономических температур, но эта версия исключалась, поскольку ни ультрафиолетового, ни рентгеновского излучения отмечено не было; или же энергию можно было гравитационным переносом перебросить в другую систему: для этого нужен был космический воришка, вроде скрытно крадущейся поблизости маленькой черной дыры. Но объект достаточно массивный, чтобы поглотить больше нескольких долей углового момента G-1, неизбежно проявился бы на детекторах ТЕРАГО, а все менее массивное источилось бы, точно мелкая галька в жерновах, или развалилось бы на части, как внутренности взорвавшейся центрифуги.

Карпал скормил системам спектрального анализа свежайшие

данные с шести ближних детекторов ТЕРАГО, не в силах дождаться, когда еще через час придет полная сводка. Никаких следов незваного пришельца. Та же классическая сигнатура системы двух тел, вот только излучаемая энергия и не думала убывать или стабилизироваться. Она все время возрастала.

Но как это возможно?

Карпал внезапно припомнил старую идею, которую одно время рассматривал как возможное обоснование меньших аномалий. Индивидуальные нейтроны, как известно, нейтральны с цветовой точки зрения; каждый состоит из тесно связанных красного, зеленого и синего кварков. Но если ядра обеих звезд «переплавлены» в месиво неконфайнментированных кварков, движущихся хаотически, то совсем необязательно, чтобы цветовая нейтральность соблюдалась повсюду. Теория Кожух предусматривала возможность нарушения симметрии между красными, зелеными и синими кварками, хотя условия для этого были исчезающе редки, но взаимодействия в недрах нейтронных звезд, как предполагалось, могли стабилизировать это состояние материи. Кварки определенных цветов становились немного «тяжелее» в одном из ядер и уходили на глубину, пока притяжение со стороны остальных разновидностей не вытягивало их на поверхность, как бакены. В другом ядре кварки тех же цветов,

немного «облегчившись», поднимались к поверхности еще раньше. Следовало учесть вклады приливных и центробежных взаимодействий.

Цветовое разделение продолжалось не больше минуты, но последствия его были ошеломляющи. Два цветополяризованных ядра, обращаясь друг вокруг друга, испускали мощные пучки мезонов, сбивавшие такт орбитального движения нейтронных звезд примерно так же, как делало это гравитационное излучение. Вот только из-за сильного взаимодействия, выступавшего посредником эффекта, энергетический выхлоп оказывался куда интенсивнее. Мезоны почти моментально распадались на более устойчивые частицы, но вторичное излучение было сфокусировано в очень узком конусе. Поскольку Солнечная система относительно Lac G-I располагалась высоко над плоскостью орбиты источника, пучки не были бы. видны фронтально.Стоит им вырваться в межзвездное пространство, как зрелище будет впечатляющим, но ведь миновало всего шестнадцать дней, и они все еще странствовали через относительно разреженную среду, которую нейтронные звезды как следует расчистили от мусора за несколько миллионов лет.

И вся система станет громадным колесом святой Екатерины- фейерверки нацелены в обратную сторону, против направления вращения. Но как только запас углового момента, удерживающий звезды от столкновения, исчерпается, гравитация крепко стиснет «трубки», и компоненты источника закрутятся еще быстрее на спирали самоуничтожения. Наносекундные спектросполохи в прошлом могли быть признаками формирования небольших кластеров цветоразделенных подвижных кварков, вскоре смораживающихся

назад в нейтроны, но как только ядра звезд проплавятся подчистую, процесс пойдет с самоускорением: чем ближе нейтронные звезды, тем выше степень поляризации кварковой плазмы, тем сильнее мезонные струи и тем туже закручивается спираль.

Прикинув, какой объем вычислений потребуется для проверки этой гипотезы, Карпал ощутил то, что вернее всего было бы назвать ужасом. Корректный последовательный учет сильного взаимодействия в сочетании с гравитацией поставил бы на колени даже самую мощную компьютерную систему. Что еще хуже, любая виртуальная модель, достаточно подробная, чтобы доверять ее предсказаниям, работала бы медленнее реального времени. Тем самым предсказания эти обессмысливались бы. Единственный способ предвидеть судьбу Lac G-I- посмотреть, куда клонят данные.

Он потребовал от аналитической системы сглаженную кривую убывания углового момента нейтронных звезд и экстраполяцию ее в ближайшее будущее. Убывание это сперва было малозаметно, но потом убыстрялось и завершалось крутым обрывом графика. Карпал снова ощутил ледяное дыхание ужаса. Если таков конечный этап эволюции любой бинарной системы нейтронных звезд, то он заодно наткнулся на решение одной древней загадки. И оно было неутешительно.