Диаспора - Страница 32

Веками астрономы фиксировали мощные гамма-всплески из далеких галактик. Если причинами их и вправду были столкновения нейтронных звезд, то при максимальном сближении интенсивность всплесковых гравитационных волн должна была оказаться достаточной, чтобы ТЕРАГО зафиксировал их хоть где-нибудь на миллиарды световых лет. Но таких волн обнаружено еще не было.

Теперь же, насколько можно судить, мезонные пучки Lac G-I так изменили орбитальное движение бинарной системы, что ней-

тронные звезды замерли как вкопанные, хоть между ними еще и десятки тысяч квадратных километров. После финального фейерверка ракеты колеса святой Екатерины разлетаются на части, и завершающим этапом торжества становится не эта бешеная спираль смерти, а тихое мирное погружение во мрак, с малой долей изначального гравитационного излучения.

Но потом два ядра размером с гору и весом со звезду каждое сталкиваются, как будто и не существовало никогда центрифуги, в которой они крутились порознь. Они вышибают друг друга с небес, и энергия столкновения распространяется на тысячу световых лет окрест.

Карпал отогнал от себя это видение. В конце концов, что у него на руках? Трехминутное отклонение орбитального периода и куча теоретических умопостроений. Чего стоят его выводы после девяти лет отшельничества и великого множества космических лучей? Следует вызвать коллег из пояса астероидов, показать им данные и все спокойно обсудить.

Но что, если он прав?

Сколько еще осталось плотникам, прежде чем Ящерица зальет их небеса гамма-излучением в шесть тысяч раз ярче Солнца?

Карпал рассчитал ответ. Потом проверил его. И перепроверил.

Он испытал различные способы построения и подгонки функциональных зависимостей при нескольких переменных, испробовал все известные методы экстраполяции.

Ответ от этого не изменился.

Четыре дня.

ГАММА-ВСПЛЕСК

Полис Кониси, Земля. Стандартное время Коалиции 24 046 380 271 801. Универсальное время 21:17:48.955, 5 апреля 2996 года.

Ятима парила в небесах над своим домашним окружением, обозревая колоссальную сеть, тянущуюся по невидимой почве, насколько хватало глаз. Структура занимала десять килодельт в ширину и уходила на семь килодельт в высоту. Вокруг нее завивалась единственная сложная кривая, чем-то напоминавшая плавные изгибы полозьев мотосаней, которые видела онона в Картер-Циммермане. Там она любила прокатиться на них вместе с Бланкой и Габриэлем — просто ради визуальной встряски. «Трасса» не имела никаких ограждений, как и в К-Ц, и пролегала вокруг и сквозь объекта, более всего походившего на строительные леса.

Ятима снизилась и стала изучать его тщательнее. Сеть — «леса» — была не чем иным, как фрагментом егоё собственного разума, картой, построенной по сериям мыслеснимков, снятых за несколько мегатау перед тем. Пространство, в которое была погружена сеть, мягко светилось переливчатыми цветами, означавшими тонкую структуру абстрактного фонового математического поля, правила построения вектора в каждой точке и вычисления его числохарактеристики, генерированного миллиардами импульсов, летевших по сетепутям. Кривая, охватившая сеть, пересекала каждый путь, и, суммируя числа, полученные полем для касательных к ней в каждой точке, по всей длине, Ятима на-

деялась измерить некоторые трудноуловимые, но несомненно устойчивые свойства путей распространения информации в нейроструктуре.

Еще один малозаметный шажок вперед, к инварианту сознания: объективный показатель, мера, остающаяся более или менее постоянной при переходе от одного ментального состояния к следующему, скрепляющая изменчивый разум так, чтобы возникало чувство единства и согласованности мышления. Идея была стара, как мир, и в целом очевидна: кратковременные воспоминания наполняются смыслом, накапливаются в среде мыслей и сигналов от органов восприятия, а затем либо растворяются в пучине забвения, либо дрейфуют в долговременную память, на постоянное хранение. Формализовать этот критерий оказалось крайне трудно. Случайная последовательность ментальных состояний ничего не чувствует сама по себе. Впрочем, так же обстоит дело и с многочисленными разновидностями высокоупорядоченных сильно коррелированных мыслемотивов. Информация должна течь в ту, а не иную сторону, каждый акт перцептивного ввода и перемещения по внутренней петле обратной связи — аккуратно запечатлевать себя самое в предшествующем состоянии сети, тем самым изменяя его.

Когда явился Иносиро, Ятима не колеблясь впустила егоё к себе: они слишком давно не виделись. Главным образом, однако, поразила егоё внешний вид иконки гостя: оловянная поверхность Иносиро покрылась царапинами и заусенцами, обесцветилась коррозивными язвами и местами пошла уродливыми струпьями. Если б не сигнатура, Ятима бы не узнала егоё. Онона сочла такое выражение чувств слегка комичным, но смолчала. Иносиро обычно относился к содержимому лент подписки с надлежащей иронией, но подчас егоё пробивало на болезненно-вычурное самолюбие. Как-то Ятима, подражая приемлемой в то (краткое)

время на просторах Коалиции практике, сбросила емей егоё же портрет в церемониальной фрейморамке, изображающий ускоренное старение оригинала. После этого онона была у Иносиро персоной нон грата почти целое гигатау.

Иносиро взял быка за рога:

- Что тебе известно о нейтронных звездах?

- Самая малость. А что?

-Ao гамма-всплесках?

- Даже меньше.

Иносиро под коростой выглядел как никогда серьезным. Яти-ма честно попыталась припомнить наиболее существенные моменты из своего кратковременного увлечения астрофизикой.