- Я, Франческа Канетти из Атланты, считаю, что представленные мной лица являются гражданами полиса Кониси. Их имена Ятима и Иносиро. Они заявляют, что принесли нам важные новости, и если это так, то сообщенная ими информация касается нас всех. Я призываю вас внимательно прислушаться к ним и подробно расспросить.
Она отступила. Иносиро пробормотал инфракрасным шепотом:
- Как любезно с ее стороны выказать нам такое доверие.
Иносиро повторил доклад насчет источника G-Ib Ящерице,
ранее представленный Франческе в джунглях, но теперь останавливался, ожидая, пока переводчики закончат работу, и временами поясняя значение технических терминов. Сперва говорил внутренний ярус - тройка, а за ней подключалась внешняя девятка. Хотя акустика позволяла некоторым переводчикам вести синхрон, общение все равно казалось Ятиме мучительно медленным. Онона отдавала себе отчет, что автоматизация процесса противоречит всей культуре плотчиков, но ведь должны же у них оставаться какие-то средства упрощения коммуникации на случай крайней угрозы!
Наверное, они и остались, но лишь для заранее расписанного перечня природных катастроф.
Когда Иносиро приступил к рассказу об эффектах, какие всплеск возымеет на Земле, Ятима попыталась оценить впечатления аудитории. Плотницкие гештальты, скованные анатомическими рамками, были куда менее выразительны, чем полисные аналоги, но емей показалось, что тень ужаса опускается на всевозрастающее число лиц. Резкой драматической перемены в настроении зала не происходило, и онона, так уж и быть, предпочла оптимистическую интерпретацию: все лучше, чем паника.
Франческа разрешила задавать вопросы. Первым выступил представитель анклава Статистов. Он говорил на диалекте английского, и Посредник тут же закачал нужный языковой пакет в разум Ятимы.
— Сколь бесчестны и мерзостны деяния ваши! Не ждем мы уважения к себе от симулякров теней давно сбежавших трусов... но оставите ли вы когда-то попытки стереть последние очажки жизни с лица Земли? - Статист скорчил безрадостную усмешку. - Ужель вы и всерьез возомнили, будто способны запугать нас смехотворными сказочками о кварках и гамма-лучах, льющихся с небес, дабы мы со скотовьей покорностью побрели в ваш пресный виртуальный парадиз? Вы вообразили, что пара дешевых трюков отвратит нас от реального мира боли и экстаза к вашему кошмару вековечной предсказуемости? - Он вперился в них пылающим ненавистью взглядом. — Почему бы вам не остаться в стенах своих цитаделей мертвого покоя, а нас предоставить нашей судьбе? Мы, люди, падшие существа. Мы прокляты. И никогда мы не заползем, аки змеи, на брюхах в подделку эдемского сада, коей вы нас соблазняете. Истинно говорю вам: всегда будет существовать плоть, а с нею грех, и коли так, то всегда пребудут мечты и безумие, война и глад, мытарства и рабское подчинение.
Языкопривой мало чем помог Ятиме, да и перевод на не-ороманский ясности не прибавил. Онона полезла в библиотеку за разъяснениями. Оказалось, что речь Статиста наполовину пе-
стрит отсылками на вирулентное семейство теистических меме-репликаторов палестинского происхождения.
-Я думала, что религия давно изжила себя даже среди Статистов, - тревожно зашептала онона Франческе.
- Бог умер, а вот пошлость жива.
Ятима чуть было не поинтересовалась, а так ли живы пытки и рабство, но Франческа что-то прочла в егоё лице и поспешно добавила:
— В том числе и сбивчивая риторика насчет свободы воли. Статисты в большинстве своем не жестоки, но они рассматривают мерзости и зверства как необходимое условие добродетели. В философии это называется «ошибкой Заводного Апельсина». C
этой точки зрения автономия полисов изобличает в них Ад, маскирующийся под Рай.
Иносиро не сразу сформулировал ответ и произнес его по-английски:
- Мы не собираемся зазывать вас в полисы, если вы того не желаете. И мы не преувеличиваем масштабы опасности, чтобы испугать вас, но лишь хотим вас к ней подготовить.
Статист безмятежно улыбался.
- А мы всегда готовы. Это наш мир, а не ваш. Нам ведомы его опасности.
Иносиро попытался втолковать ему необходимость укрытий, важность свежей воды и необходимость поставок традиционной пищи. Статист оборвал егоё оглушительным хохотом.
- И завершающее оскорбление - вы явились в Новое Тысячелетие. Гнусная подстава для взбалмошных детей.
- Но до него еще гигатау! - возразил Иносиро.
- Достаточно близко, чтобы ваша цель стала совершенно ясна.
Статист, выделываясь, изобразил поклон, и его иконка исчезла.
Ятима созерцала пустой экран, не в силах смириться с тем, что это означало.
- Услышит ли кто-то в его анклаве дальнейшее выступление Иносиро? - спросила онона у Франчески.
- Кое-кто наверняка услышит.
- И они могут по своей воле остаться на линии?
- Разумеется. Никто не цензурирует Сеть.
Хоть так оставалась надежда. До статистов, в отличие от сно-безьян, еще можно было достучаться. Следующий вопрос задавала Исходница немодифицированной внешности, говорившая на незнакомом библиотеке наречии. Когда ее фразу перевели, оказалось, что она интересуется деталями процесса, который предположительно высосал из бинарной системы нейтронных звезд угловой момент.
Иносиро предусмотрительно привил себе исчерпывающее знание теории Кожух и не затруднился с ответом. Ятима, хранившая ради работы в Копях свежесть ума, понимала несколько меньше. Однако емей было известно, что вычисления, связывавшие уравнения Кожух с динамикой нейтронных звезд, отличались крайней сложностью, и выбор поляризации в качестве ответственного за явление эффекта стал скорее результатом выбраковки всех менее вероятных кандидатов.