ФМ-ка прибыла в гамма-камеру и тут же очутилась под обстрелом чередующихся импульсов. Длины волн гамма-лучевых фотонов составляли около IO' метров, что примерно совпадало с диаметром самой фемтогорловины. В то же время длина волны фотона не имела ничего общего с диаметром его собственной червоточины, а только указывала, с какой точностью им можно манипулировать и нацеливать в мишень.
— А почему вы не могли разместить Горнило так, чтобы временные задержки совпадали? - полушутя, полувсерьез спросила Бланка. Гамма-лучи, разумеется, немедленно вырывались из другой горловины червоточины, но дальний конец ее располагался на три миллиарда километров дальше от Земли, чем ближний, и узнать, что же там произошло, удастся лишь еще через три часа, с шестидесятивосьмичасовой задержкой.
- Это результат компромисса, — с отсутствующим видом заметил Габриэль. — Мы избегали комет, пытались компенсировать гравитационные воздействия... — Бланка проследила его взгляд к далеким гамма-лучевым сполохам и сразу догадалась, о чем он думает. Только что отмеченные эффекты открывали простор для очень странных вариантов. C точки зрения гипотетического наблюдателя, летящего по оси Горнила к дальнему концу, сверхсветовые фотоны уже бы покинули червоточину в момент, предшествующий их проникновению туда! Эта последовательность событий представляла скорее академический интерес - путешественник даже не узнает о происходящем, пока фотоны из обеих горловин не достигнут егоё. Но если бы онона догадался захватить с собой горловину червоточины, зацепленную с другой, на звездолете, оставшемся снаружи, то, миновав дальний конец Горнила, мог бы просигналить своим сотрудникам на корабле, чтобы те уничтожили источник гамма-лучей у противоположно-
го конца, прежде чем фотоны, только что имей виденные, вообще будут отправлены!
C обретением второй горловины группа Горнила могла бы проверить на практике этот древний мысленный эксперимент. Наиболее вероятное решение проблемы требовало рассмотрения виртуальных частиц, горловин вакуумных червоточин, странствующих по петле между червоточиной Горнила и корабельной червоточиной. Виртуальные частицы неустанно пронизывали все доступные пути в пространстве-времени, и хотя перемещение в обычном пространстве от одной червоточины к другой заняло бы определенное время, путешествие по корабельной червоточине возвратило бы их в прошлое, компенсируя весь отрезок времени, потерянный в петле. Как только путешественник и звездолет оказывались в точках пространства-времени, где становился возможен обмен информацией между будущим и прошлым, время путешествия по петле падало до нуля. За каждой виртуальной частицей гналась бы растущая орава доппельгангеров, будущих версий ее самой, уже совершивших путешествие. По мере наложения их друг на друга по фазе плотность энергии в окрестностях частицы быстро возрастала бы, и в конечном счете горловины червоточины коллапсируют в крохотные черные дыры, а потом испарятся по механизму Хокинга.
Это решение не только запрещало путешествия во времени, но и влекло серьезные практические последствия. Коль скоро Галактика усеяна червоточинами, должны быть и петли виртуальных частиц, пронизывающие их все. Любая неосторожность в манипуляциях с горловинами могла разрушить всю сеть.
— Время почти настало. Мы.. - начал было Габриэль, и они тут же переместились на дальнюю оконечность Горнила, где окружение показывало самые свежие данные, на несколько минут предваряющие, однако, гамма-бомбардировку. Вторая ФМ-ка послушно сидела в своей камере, в окружении цилиндрического массива гамма-лучевых детекторов. Время от времени лазерные щипцы подправляли ее положение. Едва заметный отсвет лазеров только и выдавал ее присутствие в ловушке; не имея ни электрического заряда, ни магнитного момента, фемтогорловина была нелюдимее уединенного атома.
— Тебе не кажется, что нам стоило бы присоединиться к остальным?
Бланка так свыклась с постоянными сдвигами планов насчет Горнила в будущее, что емей было тяжело проникнуться первым микроскопическим намеком на истинные цели. Но если они и вправду на пороге открытия, которому суждено определить судьбу Коалиции не менее чем на десять тысяч лет, стоило бы найти поводы для публичного торжества.
— Я-то думал, ты останешься довольна.
Габриэль резко хохотнул. Он выглядел изрядно разочарованным.
— Восемь веков позади, и в решающий момент мы вместе. Только мы. Для тебя это ничего не значит?
Бланка потрепала его по спине.
— Я поражена до глубины души. Я тебе так обязана. Но мне казалось, что твои коллеги тоже...
Он сердито отстранился.
— Ладно. Твоя взяла. Валим в толчею.
Он прыгнул. Бланка следом. Окружение в публичном режиме раздалось вширь: над наблюдательной камерой парила половина
Картер-Циммермана. Виртуальному движку пришлось изрядно покряхтеть, перерисовывая и масштабируя иконки, чтобы все поместились.
Люди тут же узнали Габриэля и кинулись его поздравлять; Бланка отплыла в сторону и вслушалась.
— Вот оно! Ты себе только представь физиономии глейсне-рианцев, когда они доплетутся к очередной звезде и застанут нас там! Мы их сделали!
Иконка гражданина, отпустившего эту реплику, имела форму обезьяньего скелета. Между костей оживленно чирикали маленькие желтые птички.
-Мы не будем им мешать, - дипломатично ответил Габриэль. - Это не входило в первоначальный план.
—Я не думаю, что нам стоит исследовать систему, конкурируя с ними. Достаточно оставить неопровержимые доказательства своего присутствия.